– Вот как? У тебя есть подозреваемый?

– Да, имеется, – сдержанно ответил сыщик. – Но я не хотел бы сейчас входить в подробности этого дела. Здесь кое-что пока неясно. Давай потерпим немного. Завтра все прояснится.

– Хорошо, Лев Иванович, пусть будет по-твоему, – согласился Кондратьев. – Значит, завтра с утра я формирую бригаду и начинаю тормошить дорожников, чтобы они обеспечили нам возможность добраться до виллы. У меня есть некоторая надежда на то, что к обеду трасса будет восстановлена.

– Вот тогда, к обеду, и у меня наступит ясность, – сказал Гуров. – Значит, до завтра.

Сыщик закончил разговор с майором, убрал мобильник, достал из стола диктофон, блокнот и ручку. Свой служебный пистолет он тоже захватил с собой. После этого Гуров спустился на первый этаж и вошел в комнату экономки, где находился арестант.

Глава 24

– Ну что, Гурам Давидович, поговорим? – сказал сыщик, подходя к повару. – Повернись-ка, я тебя развяжу.

– Отчего это вдруг такой гуманизм? – осведомился тот. – А вдруг я неправильно себя поведу?

– Это не гуманизм, а порядок такой, – сказал Гуров. – Во время допроса полагается фигуранта освободить. А у нас с тобой будет разговор по всей форме, под запись. Правда, протокол я составить не смогу с учетом имеющихся обстоятельств, зато включу диктофон. – Сыщик выложил на стол этот аппарат и продолжил: – Что же касается твоего поведения, то я не советую тебе совершать ошибочных действий. Ты и так был задержан с поличным, при попытке убить представителя закона. Тому есть свидетель. Еще одна такая попытка сильно утяжелит твое обвинение. К тому же, как ты мог заметить, я умею за себя постоять. Да и оружие у меня при себе. Кроме того, я попросил Володю Рябова еще разок мне помочь. Во время нашего разговора он будет сидеть в коридоре. Если что, я смогу позвать его на помощь. Ну так как, диспозиция тебе ясна?

– Более-менее, – буркнул Гурам, потирая запястья. – Только я не понимаю, о чем нам с вами говорить. Все обвинения против меня копейки не стоят. Никаких преступлений я не совершал, и судить меня не за что.

– Как же не за что? – спросил Гуров. – Сейчас я тебе объясню, за что мы тебя собираемся судить. Но сначала давай займем места, подходящие для нашего разговора. – Сыщик усадил повара на кровать, придвинул к нему стол, а сам сел на стул напротив.

Если клиент вздумает бежать, то ему придется сначала опрокинуть стол и свалить на пол самого Гурова. Сделать это будет не так-то просто. Сыщик хотел создать как можно более безопасные условия для себя. Ему вовсе не улыбалось пускать в ход оружие, хотя бы и в целях самообороны.

К тому же он знал, что никакой подмоги в лице водителя Рябова у него нет. Он не имел права привлекать гражданское лицо к оперативным действиям. Выступить в качестве свидетеля, как было в сторожке, это одно. Выполнять роль охранника – совсем другое. Так что не было Володи в коридоре. Сыщик мог рассчитывать только на себя.

– Итак, начну с того, какие обвинения я намерен тебе предъявить. Главное из них – это убийство охранника Глеба Тупицына. Тут я знаю все, кроме мотива. Ведь у меня есть свидетель, который видел, как и что происходило, а потом мне рассказал.

– Врете вы все! – воскликнул Гурам и попытался было вскочить, но тесно придвинутый стол не позволил ему это сделать. – Нет у вас никакого свидетеля! Никто нас не мог видеть!

– Вот тут ты ошибаешься, Гурам Давидович, – заявил Гуров. – Есть на вилле еще один человек, который любит за всеми подглядывать. Он тоже умеет прятаться, делает это нисколько не хуже тебя.

– Это кто же, интересно? – спросил повар.

По его тону было заметно, что он уже не так уверен в своей правоте. Мол, может, у этого чертова мента и правда есть свидетель?

– Я думаю, ты уже догадался, кто этот человек, – сказал Гуров. – Однако я не хотел бы сейчас его называть и тем более устраивать вам очную ставку. Вместо этого я перескажу тебе все, что услышал от него, а также от твоего соседа Романа Зорина, которого ты пытался сегодня ликвидировать. Вот слушай. Если я в чем-то ошибусь, то ты меня поправишь. Договорились? Итак, все началось минувшей ночью. Тогда тебя, как и других людей, проживающих на вилле, разбудили шум урагана и грохот упавшего дерева. Ты, человек любознательный и решительный, решил посмотреть, что случилось, оделся, накинул плащ, вышел из сторожки, дошагал до поляны перед домом, увидел упавший дуб, походил еще немного, уже собрался возвращаться к себе, но тут заметил нас с Погибеловым. Ведь ты видел, как мы вышли из дома и оказались у дуба, только не стал подходить к нам.

– Ну и что с того, что я вас видел? – отреагировал повар на эти слова. – Конечно, мне не хотелось подходить, с этим козлом разговаривать.

– Я тебя понимаю, – сказал Гуров. – Далее ты видел, как на поляне появился Руслан, и последовал разговор с ним. Потом мы все вместе ушли в дом. Ты тоже вернулся в сторожку, снял плащ. Но тебе не спалось, и тут ты услышал шаги в коридоре. Твоего соседа, охранника, тоже разбудил шум урагана. Он должен был следить за безопасностью в усадьбе, решил исполнять свой служебный долг и пошел посмотреть, что случилось. Тебе тоже не лежалось в кровати, и ты решил к нему присоединиться. Вы вместе дошли до поляны, и здесь…

– Никуда мы вместе не шли! – возразил повар. – Я подождал, пока он выйдет, и двинулся вслед за ним. Не очень мне хотелось с ним разговаривать. Глеб чем-то похож на своего хозяина Погибелова, недаром он так ему предан. Так что я пошел за ним, в отдалении. Глеб на ухо туг, плохо слышит. Так что он меня и не замечал.

– Поправка принимается, – сказал Гуров. – Итак, вы один за другим дошагали до поляны. Тут выяснилось, что на ней снова появились люди. Олегу Погибелову в ту ночь не спалось. Он что-то заподозрил, вышел наружу и застал свою жену, когда она прямо перед домом целовалась с Русланом Соболевым. Последовала бурная сцена. Вот тут следует указать на одно чрезвычайно важное обстоятельство. Погибелов не просто рвался избить своего племянника, ставшего ему ненавистным, он не только кричал Глебу: «Убей этого гада!» Когда стало ясно, что охранник не